Священник Жан Николае

Сердцевина воскресного дня –

обновление жизни через евхаристический опыт

Воскресенье апостола Фомы знаменует обновление Воскресения Христова, светлый отзвук Пасхи, главный смысл и основание всех воскресных дней церковного года, краеугольный камень, на котором зиждется опыт всех церковных людей. Одновременно с этим, первое воскресенье после Пасхи являет собой прообраз дивного невечернего Дня, преисполненного эсхатологическим величием. Средоточием этого постоянно обновляющего опыта является пронзенный бок Христа, евхаристический источник Церкви.

Все, так или иначе призванные Господом от неверия к вере, обретают этот евхаристический опыт прикосновения к ранам Христовым и исполнения славой и истиной. Благодаря действию Божьему, которое можно назвать приглашением, настойчивой просьбой, призыванием, искренний искатель истины в какой-то момент совершает переход от сомнения к обновлению, от неверия к вере, через опыт полного уверения. Этот опыт повторяется и становится источником вечного обновления и предвкушением жизни в ее совершенном, эсхатологическом, царственном измерении.

Евхаристический опыт, будучи по преимуществу пасхальным, ведет нашу жизнь от истории к эсхатону, от видимого алтаря к престолу славы, от очарования к изумлению, от прикосновения к единению, от ветхого к новому, от ущербности к нетлению, от неустойчивости к совершенному состоянию, из мрака неверия к свету веры, от безосновательности к крепким основаниям жизни, от расплывчатой неопределенности к предельной ясности.

Воскресные дни, таким образом, являются пространством для обновления конкретной человеческой жизни в Боге живом. Тот, кто не чтит день воскресный в полном смысле этого слова, не имеет жизни, поскольку не имеет веры обновляемой, укрепляемой в испытаниях, черпаемой из ее первоисточника. Всякого рода блуждания и оскудение возникают тогда, когда человек теряет из виду центр жизни – евхаристический общинный опыт. Обычаи предков пронизаны благоговейным отношением к Евхаристии, существовавшим в древности. Об этом свидетельствует и один из старинных сюжетов колядок, повествующий о человеке, который, посвятив всю свою жизнь Богу, каждое воскресенье шел на литургию, «через тьму-тьмущую, к белым храмам, со свечами, да с просфорами». На средневековом Западе когда-то существовал иконографический сюжет под названием «Христос воскресного дня», обличающий всех тех, кто от избытка усердия к повседневным делам не чтил святое время евхаристического дня. Так же сюжеты фресок о Судном дне, которыми на заре нового времени расписывались притворы церквей на нашей земле, укоряют всех тех, кто пренебрегает воскресной литургией и не чтит святое время, оказываясь вне подлинной жизни или на самом ее краю. В конечном счете, именно в этом коренится первопричина всякого рода оскудения и искажений в жизни христиан.

Все богословские споры проистекали из пренебрежения этим главным очагом церковной жизни, из самоотлучения от мистического Тела Жизни, из удаления от истины вследствие неблагодарного, неевхаристического отношения, бестолкового совопросничества. Практически все проявления скепсиса века сего проистекают из забвения этого основополагающего опыта осязания, прикосновения к Логосу воплощенному, израненному из любви к людям и предлагаемому в Чаше. Средоточием важнейших перемен в церковной жизни нового времени – спора коливадов (св. Никодим Святогорец, Неофит Кавсокаливит), духовной весны Добротолюбия, евхаристического возрождения (св. прав. Иоанн Кронштадтский) – являлось обретение заново пасхального и эсхатологического смыслов воскресного дня, находящих свое конкретное воплощение в причащении. В этом ряду также можно упомянуть о западном движении литургического возрождения, которое привело в конечном итоге к повороту феноменологии в сторону богословия, так как пламенная евхаристическая жизнь совершенно обновляет человеческий разум.

В огласительном поучении Иерусалимской церкви опыт Фомы – опыт неверия, принесшего плоды веры – раскрывается как апогей уверения, глубокое переживание, последнее и чудесное доказательство, свидетельствующее в полноте о реальности распятия Господа из любви к людям:

«Не отрекайся Распятого: ибо если отречешься, то многие обличат тебя! (…) Обличат тебя воины, как сказано, пригвоздившие и метавшие жребий об одежде; воин, прободший копием ребро Его; жены, бывшие при том; завеса церковная, тогда раздравшаяся; Претория Пилата, запустевшая ныне силою Распятого тогда; сия святая возвышающаяся Голгофа, видимая и до днесь, до ныне показывающая, как распались тогда для Христа камни; вблизи находящаяся гробница, в которой Он положен был, и положенный при входе камень, доселе лежащий при гробнице; Ангелы, бывшие тогда; жены, поклонившиеся Ему после воскресения; Петр и Иоанн, притекшие к гробнице; и Фома, вложивший руку в ребро Его и персты в раны от гвоздей. Ибо он вместе и для нас с толиким тщанием осязал Его. Чего бы ты, не бывши тогда, должен был искать, то он по Божественному смотрению нашел, быв тогда» (свт. Кирилл Иерусалимский, XIII огласительное поучение).

Если мы вспомним, что в первое воскресенье после Пасхи неофиты, принявшие крещение в пасхальную ночь и участвовавшие в таинствоводственных беседах на протяжении всей Светлой седмицы, снимали свои крещальные одежды, при этом антиномическим образом призванные всегда оставаться облеченными в духовные белые ризы, тогда мы осознаем, что именно в евхаристическом опыте таинственный брак между Богом и человечеством находит свое продолжение в наших плоти и крови.

Сердцевина всего церковного года есть Пасха — обновление Воскресения, обновление жизни, обновление крещения для всех мирян и обновление священства для всех священников. Таинство, в котором богословие и пастырство соединяются и обновляются, и есть Евхаристия, Пасха Церкви, божественный пламень и отобраз восьмого дня.

Об авторе: свящ. Жан Николае — доктор богословия, преподаватель гомилетики на богословском факультете Университета в Алба-Юлии, Румыния.

Источник