Афанасий Савельев

Что такое «трехъязычная ересь»?

...Сегодня наш рассказ о так называемой трехъязычной ереси, с которой столкнулись святые равноапостольные Кирилл и Мефодий — просветители славян. Название этой ереси не встретишь ни в одном семинарском учебнике по ересиологии — и очень жаль! Ведь угрозу для религиозной системы чаще всего представляют не совершенно чуждые, внешние учения, а именно те, которые притворяются "своими". И чем более традиционными и "правильными" они кажутся, тем они опаснее.

Нет, трехъязычная ересь никогда не претендовала на роль нового учения, очередного источника "окончательной истины", подобно манихейству, монтанизму, маркионитству и множеству прочих. Она касалась частных вопросов, не имеющих, казалось бы, прямого отношения к христианскому вероучению. Ей было очень даже "уютно" в рамках традиционного христианства; с ним она себя и пыталась отождествить. Забегая вперед, добавим, что пытается до сих пор…

Тем не менее, согласно Житию равноапостольных Мефодия и Кирилла, последний, умирая, обратился к Богу с молитвой, которую завершали слова: "Погуби трехъязычную ересь и возрасти во множестве Свою Церковь!". Эти слова говорят о многом! Ересей в Церкви всегда хватало, и IX век, в который жили и трудились знаменитые просветители, не был исключением. Но почему именно эта ересь до такой степени была ненавистна великому святому?

Братьям-миссионерам, что ни говори, довелось много претерпеть от "правильных" еретиков, учащих о трех языках. Об этом мы узнаем из Жития Мефодия и Кирилла. Когда братья возвращались из славянских стран, в Венеции "латинские и немецкие священники и монахи накинулись на Константина, как вороны на сокола, проповедуя трехъязыческую ересь:

— Скажи нам, человек, — говорили они Константину. — Зачем ты перевел славянам священные книги и учишь их на этом языке, тогда как раньше никто этого не делал: ни апостолы, ни Папа Римский, ни Григорий Богослов, ни Иероним, ни Августин? Мы знаем только три языка, на которых подобает прославлять Бога: еврейский, греческий, римский".

Вот, оказывается, как! Есть только три языка, угодных Богу и достойных того, чтоб на них Бог прославлялся: древнееврейский, древнегреческий и латынь. И если первые два хотя бы являются языками, на которых была написана и распространилась Библия (Ветхий и Новый Заветы), то латынь, видимо, воспринималась средневековыми учеными европейцами как божественный язык даже без привязки к Писанию. Оппонентам святого Кирилла не мешало бы вспомнить, что когда-то Священное Писание перевели на их любимую латынь — точно так же, как в IX веке был сделан его перевод на язык славян!

Святой Кирилл дал суровую отповедь, изобличающую их неправоту: "Как же вы не стыдитесь думать, что кроме трех языков, все остальные племена и языки должны быть слепыми и глухими?! Уж не думаете ли вы, скажите мне, что Бог не всемогущ, и потому не может этого сделать, завистлив, что не хочет сделать? Мы же знаем многие народы, имеющие свои книги и воссылающие славу Богу каждый на своем языке".

Эти замечательные, мудрые и резкие слова актуальны сейчас не менее, чем во времена Кирилла и Мефодия. Так, один из виднейших богословов митрополит Илларион (Алфеев) недавно писал: "Трехъязычная ересь была преодолена, хотя ее рецидивы, т.е. попытки провозгласить какой-то язык "сакральным" не раз встречаются и в последующей истории Церкви".

Воистину точно подмечено! Хотя с митрополитом можно согласиться лишь отчасти. Преодолена ересь была лишь при жизни братьев-просветителей, и то далеко не везде. Папа Римский, надо сказать, полностью поддержал позицию святых братьев. Более того, даже в самом Риме начали проводить службу на славянском языке — очевидно, в этом уже тогда была потребность.

"Рецидивов" же, действительно, хоть отбавляй. Некоторые уже грустно шутят о перерождении трехъязычной ереси в "четырехъязычную". Нетрудно догадаться, какой язык у нас стал четвертым сакральным. Удивительное дело! На канонической территории нашей Православной Церкви практически каждый народ имеет возможность совершать богослужение на своем родном языке - переводов служб сделано немало. И только на русском языке службы не совершаются, а пытающихся ввести такую практику клеймят как "обновленцев".

Первыми обновленцами, очевидно, были даже не Кирилл и Мефодий, а еще авторы книг Нового Завета, апостолы и евангелисты. Ведь именно они донесли до народов эллинистического мира Благую весть не на сакральном языке израильских пророков, а на наречии язычников, причем использовав не "высокий штиль", а самый простой, обиходный греческий язык.

Конечно, проблема перевода богослужений на современный язык куда сложнее, чем представляется на первый взгляд. Уже существующие неудачные переложения только усугубляют ее. Нередко проще бывает написать новый текст, чем адекватно перевести старый. Но очень часто противники переводов текстов богослужения говорят о том, что есть некий особый, сакральный язык богообщения, критикуя даже русскоязычные издания молитвословов. Вот тут-то древняя ересь и предстает во всей "красе".

Церковнославянский язык, как и латынь, и древнегреческий, и древнееврейский создает специфическую психологическую атмосферу, погружает молящихся в специфический настрой. В нем используются слова и звуки, которых не услышишь в повседневной жизни. Весьма примечательно, что равноапостольный святой Николай (Касаткин), просветитель Японии, сделал переводы церковных служб не на повседневный японский, а на древний язык синтоистского богослужения, прочно связанный для обитателей Страны восходящего солнца со сферой сакрального.

Конечно, каждый человек вправе обращаться к Богу на том языке, на котором считает нужным. Многие католики в прошлом веке тяжело восприняли повсеместный переход с привычной, хоть и малопонятной латыни на языки своих народов. Но здесь важно избежать подмены. Ведь с Богом нужно именно общаться. Не погружать себя в особое настроение, не наслаждаться эстетическими переживаниями, а разговаривать. Открывать перед Ним свои нужды. Благодарить. Делиться тем, что для тебя важно, что у тебя на сердце. Великие святые не раз говорили, что молитва — это труд, и труд тяжелый. Едва ли то же можно сказать о наслаждении ласкающими слух звуками.

Казалось бы, "трехъязычную ересь" и ересью назвать трудно. Так — частности, детали. Однако не случайно святые Кирилл и Мефодий так резко ее обличали. Бог — в равной степени Создатель и Отец для всех людей, для представителей каждого народа. Все сотворено Им, и ничто не случайно, и никто не имеет перед ним преимуществ. Лишь сам человек как свободная личность может выбрать зло, уклониться от Бога. Но "злых" народов с "неправильными" наречиями Бог не творил. Конечно, есть языки более богатые и менее развитые. Но Богу нужна не сложность построения фраз, не благозвучие молитв, а открытое сердце человека. И живой разговор Отца с сыном, а не правильно воспроизведенные заклинания.

Именно эту великие истину отстаивали святые равноапостольные Кирилл и Мефодий, просветители славянских народов.